Блог
Адаптация при релокации

Мои стадии отношений с Египтом: подозрительность, высокомерие, эксплуатация, дружба

До переезда в Дахаб я ездила сюда с папой виндсерфить. Жила в лагуне в отелях all inclusive, с виндсерф-станцией под боком. Сначала было страшно из-за из блокпостов/досмотров с автоматами и металлоискателями. Отели ощущались как островки безопасности и цивилизации в пустыне. А раздолбанные пикапы ассоциировались с фильмами про террористов. Местных воспринимала как опасных,пытающихся развести на деньги.Казалось, что по деревне лучше самой не ходить. Да и к отельным сотрудникам испытывала высокомерие как к низкообразованным и слишком услужливым. Теперь мне за это стыдно.

Постепенно, увлекаясь фридайвингом, стала выбираться из европеизированной лагуны на фридайверские точки — Лайтхаус, Блухол. Тогда я уже сотрудничала с Федерацией Фридайвинга для исследования и иногда читала лекции, поэтому постепенно появлялось больше знакомых фридайверов.

Лишь в мае 2022 я приехала в Дахаб с друзьями жить в самом посёлке, чтобы тренироваться. И тогда прониклась атмосферой Дахаба, познакомилась

с локальным сообществом и почувствовала себя здесь как у бабушки в деревне. Живя в разных районах Дахаба, стала различать египтян и бедуинов, узнала про разницу государственной власти и местных общин со старостами.

Тогда же стало понятнее про обустройство быта — долгосрочную аренду/покупку симок/открытие счетов/вывод денег/продление виз/общение с полицией и т.д. Осенью 2022 это позволило решиться переехать в Дахаб, чтобы тренироваться и жить в сообществе. Я больше трех лет работала онлайн с эмигрантами в разных странах и заранее понимала, как можно быть трудно интегрироваться в новом месте.

Первый месяц после переезда я жила на окраине Дахаба, поближе к виндсерферской лагуне, куда приезжала моя семья катать на недельку.

После их отъезда было грустно и одиноко. Чтобы быть среди знакомых людей, нужно было платить за занятия в школах фридайвинга или виндсерфинга. Я понимала, что специально плачу не только за обучение навыкам, но и за социализацию и компанию. На контрасте с Москвой, где было много своих людей, такая необходимость платить за общение и компанию лишь подчеркивала одиночество. В моем жилом комплексе было много русскоязычных соседей, но общение дальше смолл-токов не продвигалось, а старые знакомые в мой район особо не доезжали.

Во второй месяц я переехала на Ассалу, поближе к знакомым и фридайвинг школе. Этот район стал переживаться как «своя деревня» из знакомых и друзей . Стало больше компанейских ужинов в кафешках, столкновений со знакомыми на улице, «забегу через 5 минут на кофеек», а также взаимопомощи (типа отправить в Москву лекарства, а оттуда организовать 70 кг виндсерф снаряги). Ушло ощущение «развода на деньги» от местных и стала заметна их забота, внимание, щедрость и порядочность.

И спустя 3 месяца я обнаружила…
… что уже каждый день (!) либо друзья заглядывают на ужин и мне хочется всех накормить, либо я у кого-то в гостях/тусовке.
…что знаю уже всех собак на районе, и даже завелся кабелек-кавалер, который живет теперь под воротами и сопровождает меня с Боней по всей деревне.
… что продавец в ближайшем магазине потихоньку учит меня арабскому во время утренних покупок после зарядки.
…что я стала своей как на виндсерф станции, так и на блухоле, где кайфово просто потусить-пообщаться, где помогут и подскажут чего и как.

Такого насыщенного и качественного общения у меня не было даже в Москве. Может тут еще специфика моих увлечений способствует. Всё таки это экстремальные виды спорта, в которых принято помогать друг другу в трудностях, ведь все были когда-то новичками или сталкивались с подобными проблемами (типа унесло ветром на виндсерфе или порвал гидрокостюм).

Спустя 3 месяца жизни у меня наконец-то появилось ощущение, что я адаптировалась и стабильно продуктивна. Но это адаптация исчерпала мои ресурсы, поэтому чувство стабильности не хотелось сбивать другими поездками.