Блог
Адаптация при релокации

Стресс и симптомы

Поскольку я клинический психолог, то всегда начинаю работу с клиентами с опроса симптомов и диагностики как психических функций, так и внешних условий. Поэтому и логика обсуждения стресса в условиях релокации такая же: для начала рассмотреть, какие есть симптомы и в ответ на какой стресс.

Хотя стресс у всех на слуху, важно разобраться в его стадиях и соотнести с личными переживаниями/опытом. Чтобы это не было большим набором пустых букв.

Сначала расскажу про острый стресс, а в следующих постах про хронический и адаптацию к нему.

В ответ на острый стресс каждому из нас свойственны животные реакции выживания:
  • замирание для ориентировки;
  • мобилизация сил, напряжённость;
  • избегание опасности;
  • борьба, когда нет возможности избежать опасности или нужно защитить кого-то;
  • диссоциация как отстраненность/отрешенность для меньшего переживания боли и урона, которых уже невозможно избежать.

Эти реакции могут включаться как по отдельности, так и в виде последовательности этапов, где диссоциация — это внутренняя анестезия и последнее прибежище для выживания в невыносимых условиях.

Телесная мобилизация, конечно же, обеспечивается активацией симпатической нервной системы, что может приводить к симптомам в сердечно-сосудистой, мышечно-тонической, респираторной, пищеварительной системах и т.д. Например, вызывать как затруднение вдоха, так и расстройство ЖКТ.

Тип реакции выживания зависит от внешних/внутренних ресурсов, а также типа/силы стрессора.

К внутренним ресурсам можно отнести уверенность/здоровую агрессивность или опыт психотравм в прошлом, что будет предопределять проваливание в диссоциацию или активное сопротивление.

Внешние ресурсы включают все социальные связи, финансовый достаток, культуру помощи в обществе и т.д.

Важно, что тип стрессора может менять доступность к ресурсам. Например, меня попытались шантажировать онлайн. Степень урона я оценивала как минимальную, но когда попытались задеть моих близких, то уже не на шутку разозлилась У меня возникло достаточно злости, чтобы сопротивляться и для защиты использовать социальные институты – написать заявление в полицию. Когда я рассказала эту историю, то откликнулась дальняя знакомая, которую пытался развести тот же шантажист. Но она эмоционально схлопнулась и не могла себя защищать.

Если бы я не разозлилась, то не возникло бы достаточно мотивации и сил, чтобы разобраться со всеми тонкостями заявления в полицию.

Обращаться в социальные институты за помощью – это сложная когнитивная задача. В ситуации острого стресса и тревоги у всех (!) может ухудшаться способность мыслить.

В терапии, фокусированной на переносе, отдельно учат «восстанавливать свою способность мыслить», которая может колебаться под напором чувств в кабинете.

Только успокоившись и придя в себя, мы можем осмыслить произошедшее. Так же и в остром стрессе, нам нужно время, чтобы схлынули эволюционные реакции выживания и мы смогли использовать более зрелые социальные реакции.

Второй пример. Меня сбила машина на зелёный свет на пешеходном переходе, когда я проезжала его на самокате за полчаса до сессии с клиентом. Я отделалась парой синяков, но адекватно оценивать ситуацию не могла. Как пострадавшая, я не могла не только догадаться про порядок действий при аварии, но даже банально удовлетворить физиологическую потребность и попить. Тем более у меня не было эмоциональных сил чтобы что-то там заявлять на водителя - бабулю, которая оправдывалась тем, как отвлеклась на внука. Мне скорее хотелось вернуться в обычный ритм и сбежать на работу как ни в чем не бывало.

У меня были сильные реакции избегания и отрицания. Мне нужно было максимально быстро вернуться в свой привычный и безопасный ритм жизни, и, работая с клиентами, я отлично отключилась от переживаний. Работа давала чувство активности, отодвигая страх непредсказуемости и беспомощности.

Затем я провалилась в одиночество, поскольку самых близких не было в городе. И только через сутки, уже после сессии со своим психотерапевтом, смогла обратиться за другими ресурсами, например, позвонить надежному другу, рассказать про случившееся, вдоволь ему наплакаться, пока меня обнимают и кормят.

Первые сутки у меня даже мысли не возникло, что я могу у кого-то ещё найти помощь, там было белое пятно! Конечно же после курса по экстремальной психологии и практики в МЧС я знала, что нужны забота, близкие люди, вкусная и привычная еда, обычный ритм жизни для восстановления после острого стресса. Но доступа к этим знаниям, а уж тем более возможности их применить, у меня в моменте не было.

К чему я это рассказываю?

Мне хочется легализовать/валидизировать все возможные реакции на стресс, в который попадают люди.

Поскольку часто и легко можно провалиться в самоосуждение или вину за беспомощность, излишнюю вспыльчивость, избегание или истощение. Так как мы люди, наши возможности, опыт и знания ограничены. Это важно. В каждый момент времени мы справляемся наилучшим возможным способом из доступных ресурсов.

Даже спустя время, когда люди научаются справляться по-другому, они могут впадать самоосуждение, что чего-то не знали и не могли раньше. Да, не знали и не могли, потому что не всемогущие.

Освоение новых методов забыты о себе требует эмоциональных ресурсов, которых в острых стрессовых ситуациях конечно нет, поэтому спасают эволюционные способы выживания.

Начало боевых действий и объявление мобилизации – это остро-стрессовые события, которые, конечно же, вызвали весь каскад животных реакций выживания, даже если не было непосредственной угрозы жизни. Кому-то оказалось ближе бежать, кому-то замереть, кому-то диссоциировать этот опыт, кому-то реагировать враждебностью. И тут возникает соблазн осудить кого-то за не те реакции. Но обычно уровень осуждения других равняется уровню самоосуждения, поэтому хорошо бы задуматься над своей критикой.

Даже в обычных условиях решение о переезде – это стресс. Когда переезд происходит в условиях войны/мобилизации, то происходит мобилизация организма, чтобы как можно быстрее сбежать. Но за бегством и коротким облегчением неминуемо наступают откат и истощение. Поэтому нужно время и внимание, чтобы постепенно адаптироваться.